Три грани рока - Страница 12

— Эй, ты, рыжий осел, по-твоему, это удар? Я сколько вам повторять должен: удар без вложения корпуса и ног — это лишь трата сил! Вы уже не мальчишки с прутиками! Если правильно корпус вложить, то даже расслабленной рукой сильный удар нанесете, а иначе сплошное баловство получится!

— А ты что творишь, громила недоделанный! Какая лучшая позиция для удара справа в голову? Локоть согнут, рукоять чуть выше и позади плеча. Не сильно позади корпуса и не перед ним. Если руку вперед выставишь — силы в ударе не будет. Слишком широко замахнешься — пока твой меч будет лететь, самого успеют зарубить, да и силу удара растеряешь. А так самое оно, и корпус хорошо вложить можно. Ну-ка, повтори…

— Так, а теперь тоже справа, но в бедро. Скаренные бараны, где вас понабрали?! Ну, какого лешего у тебя кисть остается сверху, а меч наклонен к земле?! Ты так не можешь знать, куда попадешь, все зависит только от расстояния до врага. Дерьмо это, а не удар! Меч должен ровно идти! Да и движение кистью делаешь рано. Корпус к земле не наклоняй, дубина, колени не забывай сгибать и щитом голову закрывать! Бараны, смазка для клинков, если сейчас на тренировках не научитесь наносить удары как надо, то сгинете в первом же бою! Ладно, на сегодня хватит, разойтись.

Торстен с наслаждением размял пальцы. После тяжелого тренировочного меча они болели нещадно. Он не спеша направился в сторону казармы. С того дня, как он записался в рекруты, прошло уже три месяца. За это время норд прилично прибавил в боевом мастерстве, да и физически также набрал отличную форму. Гоняли в лагере нещадно, но зато и кормили как на убой. Начал Торстен и осваивать ранее не известное ему искусство стрельбы из арбалета. Здесь, правда, успехи пока были довольно скромными.

А вот друзей у молодого норда так и не прибавилось. Большую часть своего тавта Торстен презирал, не понимая, как они могут безропотно сносить издевательства более опытных рекрутов. Его же, в свою очередь, не любили за то, что он был неплохо подготовлен еще до вступления в рекруты и сразу стал одним из лучших, чем заметно гордился.

Зато с наживанием врагов у Торстена проблем не было. Уже на второй день в лагере он по очереди подстерег двоих из компании, избившей его, в том числе и главного заводилу — Мьера. Проблем измочалить их один на один не составило. Но вечером его опять избили. На этот раз отморозки были злы и обрабатывали норда долго и с фантазией. Лежа в луже собственной крови и выплевывая выбитые зубы, Торстен понял, что готов убивать. Вот скаренные твари! Проклятье, как теперь улыбаться? Поубиваю! Опять подстерегу поодиночке и теперь уже буду всерьез калечить!

Но сразу отомстить Торстену не удалось. Тавт Ливий был прекрасно осведомлен о расправе над ним и, заметив опасный блеск в глазах рекрута, сразу смекнул, что дело пахнет серьезной кровью. Он настоял, чтобы командир второго тавта, живущего у них в бараке, распорядился всыпать по десятку плетей каждому из участвовавших в избиении. А норда вызвал к себе для серьезного разговора.

— Ты думаешь, что твой октат слепой? Молчать! Я прекрасно знаю, что рекруты второго тавта наводят свои порядки в бараке. Так было, так есть и так будет. Всегда опытные помыкают молодняком. Ничего страшно в этом нет. Мыть полы, таскать воду с озера — все это мелочи. А ты решил, что особенный. А теперь, когда тебя немного помяли, хочешь устроить бойню. Молчать! Если такие мысли не оставишь, то в следующий раз будешь собирать выбитые зубы сломанными руками! Это я тебе обещаю! Драки среди рекрутов — это нормально! Но за покалеченных и тем более убитых с меня спросят!

После разговора с октатом Торстен немного остыл. Нет, он не отказался от планов мести. Но после того, как первоначальная ярость утихла, юноша понял, что если он займется сведением счетов сейчас, то его покалечат или и вовсе упекут на каторгу. Руководство лагеря ни в малейшей степени не беспокоили жесткие порядки, царящие в нем. Но вот серьезные происшествия им были не нужны, и они скорее устроили бы «несчастный» случай норду, чем допустили бойню среди рекрутов, за которую их самих могли ждать серьезные неприятности. Осознав это, Торстен решил затаиться и выждать удобный момент. И вот спустя три месяца час мести настал.

Обучение второго тавта, жившего в бараке вместе с ними, подошло к концу. И уже считавшие себя легионерами курсанты по этому поводу устраивали традиционную попойку в ближайшем городке. Торстену повезло, он также сумел получить пару вольных дней на эти выходные и теперь вовсю строил кровожадные планы.

Термот был городком средних размеров, каких в империи были сотни. Но расположенный неподалеку учебный лагерь императорской армии наложил свой отпечаток на его облик. Количество всевозможных питейных и игорных заведений впечатляло. Улицы патрулировались не городской стражей, а легионерами, бдительно следившими, чтобы рекруты не переходили границ. На драки они смотрели сквозь пальцы, но только если не трогали местных жителей. Строго было и с оружием — обнаживший его рекрут рисковал не только вылететь из армии, но и примерить на себя робу каторжника.

Торстену не составило труда узнать, в какое заведение отправились без пяти минут легионеры. «Черный мрамор» был одной из самых больших таверн в городе и имел дозволительные бумаги на большинство азартных игр. Цены в этом заведении были солидными, но рекрутам, закончившим обучение, выдавали двойное месячное жалование (что равнялось заработку рядового легионера, не участвующего в боевых действиях и не имеющего наград), и они явно решили в полном соответствии с традициями гульнуть на широкую ногу. Деньги у Торстена тоже были. В карманах звенели целых три полновесных серебряных — последнее жалованье и половина предыдущего. Но он предпочел устроиться в игорном заведении напротив: вступать в конфликт с целым тавтом, да еще на глазах у многочисленных свидетелей было последним, чего он желал.