Три грани рока - Страница 14

Ни секунды не задумываясь, действуя на одних рефлексах, Торстен обрушил свою импровизированную дубину на голову ближайшего. Раздался громкий хруст, и дрын сломался, а рекрут рухнул как подкошенный. Отбросив бесполезный обломок, Торстен метнулся к следующему из ненавистных ублюдков, уже обернувшемуся в его сторону. Сильный и красивый взмах ногой пропал втуне, и юного норда с разгону пронесло мимо верткого противника. Тут же ухо обжег сильный удар, а еще один прилетел в беззащитный бок. Понимая, что все решают секунды, Торстен, не обращая внимания на кулак противника, едва не сломавший ему нос, сократил расстояние и сумел ухватить того за горло.

Обладая преимуществом в весе и силе, норд впечатал спину рекрута в дерево. Противник ловко пнул его в голень и попытался пальцами нащупать глаза. Торстен с яростным ревом ударил рекрута коленом в живот и еще сильнее стиснул мертвую хватку на горле. Наконец тот обмяк, и для верности несколько раз приложив затылком о дерево, норд отбросил тело, оглядываясь в поисках последнего из компании, имевшей несчастье выбить ему зубы.

Однако все уже было кончено. С изрытой во время борьбы земли с окровавленным ножом в руках поднимался Кель. Когда он шагнул вперед, Торстен напрягся, готовясь к новой схватке, но тот лишь протянул руку. Поколебавшись пару мгновений, Торстен пожал ладонь, вымазанную в теплой крови.

— Почему? — норд еще не отошел от горячки боя, и его голос слегка дрожал.

— А ты думал, эти скаренные ублюдки одного тебя тронули? Меня били четыре раза, а одному из них я откусил ухо. Лишь благодаря вмешательству октата они меня не убили сразу, решив подождать до конца обучения. Но, как видишь, я их опередил, — Кель широко улыбался, что вкупе с разбитым и вымазанным своей и чужой кровью лицом выглядело жутко.

— Как ты из лагеря выбрался, у тебя же нет сегодня вольного дня?

— Через забор. Эти олухи из охраны не представляют себе, что такое жизнь в трущобах и чему она учит, — Кель немного помолчал, а потом слегка осипшим голосом продолжил:

— Знаешь, я еще никому этого не говорил, но спасибо. Не за то, что ты спас мне жизнь: немного она стоит. Спасибо за то, что помог мне осуществить месть. Ладно, пойдем посмотрим того, об которого ты обломал свой «боевой посох».

Нагнувшись над упавшим, Кель скоро выпрямился и протянул Торстену нож:

— Он еще живой, дорежь его.

Юный норд склонился над беспомощным рекрутом. Тот, словно почувствовав опасность, застонал и как-то совсем по-детски всхлипнул. Торстен облизнул испачканные в крови губы, сглотнул вязкую и солоноватую слюну и резким движением резанул лежащего по шее с противоположной от себя стороны.

Радуясь, что темнота скрывает его бледность и дрожащие руки, он протянул нож Келю, но тот лишь отрицательно мотнул головой:

— Выкинь его, я их специально выкрал в городе для этого дела. А ты не маменькин сыночек, за которого тебя принял поначалу. Ты как относишься, если я тебя буду Тором называть?

— Друзья так и величают, — Торстен все еще оторопело пялился на последний акт агонии только что убитого им человека.

— Думаю, боевые товарищи тоже так будут называть, — ухмыльнулся Кель. — Но это пока у тебя прозвище не появится. Ладно, нам еще надо придумать себе хорошую легенду насчет того, с кем мы этой ночью дрались, иначе ждут нас рудники или галеры…

— Ну, мне придумывать не надо, я еще в Термоте с местными громилами успел сойтись накоротке. А с тобой мы устроим драку в бараке, когда я туда вернусь. Получим, конечно, по первое число, но это лучше, чем подозрение в участии в этой бойне.

— Дельно излагаешь, — Кель с уважением посмотрел на Торстена. — Ну, я тогда побежал, к твоему возвращению нужно уже в барак забраться, да так, чтобы меня не заметили. Тут неподалеку ручей, не забудь кровь смыть. Я на входе тебя встречу и повод прицепиться придумаю, ты только сильно не бей, мне на сегодня хватит, — еще раз, широко улыбнувшись, Кель скрылся в ночи, оставив Торстена наедине с собственными мыслями, ночной прохладой и еще теплыми кусками мяса, несколько минут назад бывшими счастливыми и беззаботными людьми, строящими планы на будущее, в котором их ждал успех, а смерть казалась далека и не страшна…

Глава 3

— Винс, рот прикрой, не стоит вешать на себя табличку, что мы здесь в первый раз, — отец, несмотря на свои слова, сам выглядел ошарашенным. Причина такого удивления была самая что ни на есть веская. Извилистая горная дорога сделала крутой поворот, и перед изумленно ахнувшими пассажирами длинной рейсовой повозки открылся изумительный вид на Конд'аэр — знаменитый «парящий замок», цитадель адептов Воздуха. Винстон знал, что вблизи он кажется продолжением скалы, на которой возвышается, и лишь одна широкая, но извилистая дорога бесконечными витками опоясывает ее и ведет к красивым узорчатым створкам, которые не в силах сломать ни один таран… Но с той точки, где они сейчас находились, всё основание скалы терялось в дымке и чудилось, что Конд'аэр парит в небесах. От красоты открывшегося вида захватывало дух.

Возница, специально придержавший лошадей, давая пассажирам насладиться зрелищем, вновь щелкнул поводьями, и повозка споро покатила дальше. Сам он работал на этом тракте уже не один год, но по-прежнему искренне наслаждался удивлением и восторгами приезжих…

Винстон продолжал ошарашено взирать на Конд'аэр. Над казавшимся отсюда хрупким замком он отчетливо видел серебристое сияние, сотканное из отдельных ручейков света. Ни на секунду не замирая, они словно вели собственную жизнь, сплетаясь в причудливые узоры. Зрелище было настолько завораживающим, что будущий адепт Воздуха с трудом оторвался от его созерцания.